Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Московские новости, 4 июня 2003 г.

Записаться в добровольцы?

636 просмотров

Бесплатного здравоохранения в России уже фактически нет. Но и полноценное платное пока в зачаточном состоянии. Почему?

Через систему российского добровольного медицинского страхования (ДМС) в минувшем году прошел без малого 1 млрд долларов. Примерно столько же внесли граждане в кассы государственных медучреждений за так называемые платные медицинские услуги и, по оценкам экспертов, лишь немногим меньше передали медицинским работникам "из рук в руки". В общем, у пациента, понявшего, что пытаться лечиться бесплатно — себе дороже, полная свобода выбирать, как платить и кому...
— Это не свобода, а ее имитация, — считает заведующий кафедрой семейной медицины Российского государственного медицинского университета, президент ОАО "Медицина", заслуженный врач РФ, профессор Григорий Ройтберг, — потому что свобода выбора предполагает, что человек знает, из чего можно выбирать.
— А чего он не знает? Среднюю стоимость годового полиса добровольного медстрахования (500-600 долларов)? Более "щадящую" цену на платные услуги в городских больницах и поликлиниках? Или что тарифы на те же услуги вдвое ниже, если платить не в кассу, а непосредственно медперсоналу?
— Российский пациент не знает самого главного: какого качества медицинскую помощь можно реально "купить" за те деньги, которые он готов заплатить. Приведу простой пример. Есть традиционная операция по удалению гланд: больно, много крови, долго заживает. А есть новейший лазерный метод, без крови и осложнений. В обычной городской больнице вам, скорее всего, предложат только традиционный вариант. За него вы все равно заплатите, если захотите подстраховаться и попасть к хорошему хирургу. Так, может быть, вы были бы готовы отдать больше за бескровную операцию в медучреждении, где эту услугу оказывают?
— Кто должен мне сказать, что такое в принципе возможно?
— Ваш врач. Но, к сожалению, часто врачи очень плохо информированы о новых методах лечения, которые уже применяются в некоторых клиниках, но которых нет в большинстве бюджетных больниц. В "Медицине", например, именно для этого регулярно проводятся научно-практические конференции для врачей города. Информируем коллег о новых методиках и современных технологиях.
Еще одна проблема — отсутствие контроля за качеством медицинской помощи. Критерии качества есть (стандарты обследования, лечения, излеченности утверждаются органами управления здравоохранением), но они мало, где соблюдаются. Недавно проводилась проверка в одном закрытом ведомственном медучреждении. Выяснилось, что стандарты там выполняются на 35 процентов. В обыкновенной горбольнице, думаю, еще хуже. То есть деньги-то вы там заплатите, но где гарантии, что получите за них качественное лечение? В нашей клинике, например, врач не имеет технической возможности закрыть электронную историю болезни пациента, если не сделаны все положенные анализы, не проведены предписанные стандартами обследования и лечебные процедуры.
Может, и хорошо, что в государственных больницах давно не требуют полного выполнения стандартов, потому что тогда выйдет, что бедный доктор кругом виноват: в том, что не может сделать рентгеноскопию — аппарат сломался, что "проигнорировал" необходимость ультразвукового исследования — очередь... Но когда планка требований к врачу — пусть и по объективным причинам — понижается, это неизбежно ведет к падению общего уровня медицинской помощи. Цены высокие, а качество — так себе.
— Значит, в запланированной правительством реформе общественного здравоохранения заинтересованы все, в том числе люди, уже решившие, что будут покупать полис ДМС или "прикрепляться" к платной поликлинике? Ведь эта реформа обещает улучшение качества бесплатного медобслуживания — и, следовательно, повышение общей планки?
— К сожалению, не вижу оснований надеяться, что в результате предполагаемой реформы государственные больницы и поликлиники станут лечить лучше. Предложены изменения лишь в финансировании здравоохранения: говорится о перенаправлении финансовых потоков, некоторых денежных вливаниях. Заниматься этим имеет смысл только при параллельной реструктуризации отрасли, прежде всего первичного звена. При нынешней системе, когда врач не заинтересован в конечном результате (в излечении пациента, в предупреждении возникновения заболеваний), дополнительные средства будут расходоваться неэффективно. Их, скорее всего, употребят на то, чтобы оказать как можно больше услуг и купить как можно больше дорогостоящего оборудования, не думая о последствиях.
Посмотрите, что происходит сегодня. По американским стандартам, на 500 тыс. населения положен один магнитно-резонансный томограф (МРТ). То есть в Москве их должно быть всего 20. А на самом деле — 47, но не пытайтесь получить бесплатное направление на обследование — только за деньги. Во всем мире МРТ ежедневно загружен 20-22 часа, в российских медучреждениях могут позволить себе делать четыре исследования в день. Или, например, во всей Германии лишь два позитронно-эмиссионных томографа — им хватает. А у нас только одно ведомство закупило четыре штуки. И после этого утверждают, что здравоохранению мало денег...
Не говорю, что не нужно наводить порядок в финансировании. Но начинать реформу надо с выполнения правительственного постановления о поэтапном развитии института семейных врачей, которое было принято еще в 1992 году. В отличие от сегодняшних поликлиник, семейный доктор отвечает за здоровье своих пациентов, а не за количество оказанных услуг. Вот то звено, потянув за которое, можно повысить качество общедоступного здравоохранения.
Конечно, это не просто. Я возглавляю кафедру семейной медицины и знаю, как много здесь проблем. Чуть ли не главная — кадровая. Очень мало врачей, которые готовы стать семейным доктором. Ведь это совершенно другая нагрузка, чем, скажем, у участкового терапевта, другая квалификация, другая ответственность. Другой образ жизни в конце концов: ты должен быть всегда доступным для пациента, не раздражаться, если тебя побеспокоили вечером, в выходной... Но там, где такую реформу начали, она принесла фантастические результаты — в той же Эстонии, имевшей "стартовые условия", сходные с российскими. Однако мы игнорируем и этот опыт, и опыт многих других стран — США, Германии, Голландии...
Среди мер, которые сейчас прорабатываются в правительстве, я вижу лишь одну, которая способна реально повлиять на ситуацию в здравоохранении. А именно — предложение частично засчитывать взносы работодателя в Фонд обязательного медицинского страхования при заключении им договора о добровольном медстраховании своих сотрудников. Уверен, что такое нововведение увеличило бы количество предприятий и организаций, работники которых станут пользоваться полисами ДМС. Поскольку при этом они будут стараться выбрать медицинские учреждения, которые действительно лечат хорошо (декларируется, что в рамках обязательного медстрахования тоже можно выбирать, но там выбор возможен лишь теоретически), дополнительную финансовую подпитку получат именно такие учреждения. Тогда можно будет говорить и о повышении общего уровня медицинского обслуживания.
— Сегодня добровольное медстрахование не очень-то популярно. По самым оптимистичным подсчетам, полисы ДМС даже в Москве имеют всего 8 процентов населения. В основном это корпоративные страховки, лично для себя полисы покупают немногие...
— Причин здесь несколько, и отсутствие у населения достаточных средств — не главная. Сколько в Москве людей, ездящих на дорогих иномарках, носящих дорогую обувь и одежду, способных потратить на один поход в ресторан треть стоимости годового полиса ДМС? Их гораздо больше, чем тех, кто страхует свое здоровье. До сих пор силен стереотип: "государство обязано предоставить медпомощь бесплатно". Если бы государство было честным и открыто сказало: "Нет у страны ресурсов на качественное бесплатное лечение", — тот, кто способен позаботиться о себе сам, сделал бы это.
Другой типично российский стереотип: "Зачем платить заранее? Вот заболею — заплачу". Такая позиция вполне понятна. Пока не очень много медицинских учреждений, "прикрепившись" к которым можно быть на 100 процентов уверенным, что лечение будет качественным. А заранее искать хорошую клинику, без особой на то необходимости, люди не привыкли. Принято считать, что спрос рождает предложение. Но при недостатке качественных предложений спрос остается неразвитым.
Более десяти лет руководя частной клиникой, я убедился, что медицинское учреждение в наших экономических условиях может предоставлять своим пациентам самые качественные медицинские услуги. Но, к сожалению, мы не можем помочь всем.
Государство, если оно заинтересовано разгрузить общественное здравоохранение, должно хоть как-то стимулировать тех, кто готов платить за "охрану" собственного здоровья. Сегодня налоговые льготы имеют только работодатели, страхующие своих сотрудников. Если же гражданин хочет самостоятельно купить полис ДМС или заключить прямой договор с лечебным учреждением, никаких льгот ему не полагается. Страховым компаниям, которые, собственно, и добились налоговых послаблений для покупателей корпоративных страховок, проще работать с крупными клиентами. Замечательно, что такие компании есть, их вклад в развитие добровольного медстрахования огромен. Но любой монополизм искусственно сужает рынок, отсекая от него многих потенциальных потребителей.

Татьяна СКОРОБОГАТЬКО.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »